Художница и преподаватель живописи Натали Устименко любезно пригласила нас в свою цитадель искусства. За чашечкой чая мы узнали историю её творческого пути и взгляды на жизнь.
ЛЮДЕЙ ВСТРЕЧАЮТ ПО ОДЁЖКЕ, А МАСТЕРСКУЮ ПО ДВОРУ
Я посмотрел на часы. Стрелки показывали без одной минуты полдень. Мы с главным редактором стояли у ворот жилого двора на улице Тургеневской, и уже были готовы к приближающейся встрече. Я черкнул Натали короткое «мы на месте», и через минуту ворота открылись.
— Здравствуйте! Как вы пунктуальны, точно в полдень! — сказала молодая красотка с розовыми волосами. Мы поздоровались и вошли во двор.
Преодолев широкий арочный проход, остановились во внутреннем дворике. Атмосферное место: внешние лестничные клетки, насиженные голубями, переплетаются и ползут к верхним этажам, попутно преграждая собой путь лучам полуденного света. Микро-Питер в центре Ростова.
— О, как уютно у вас тут! Творческая локация.
— Да, стараюсь облагораживать место работы. Вот, асфальт новый во дворе появился. Чисто. В планах сменить замок на воротах на более удобный. К сожалению, не все жильцы оценили мои старания. Постоянно спорят со мной, ничего не хотят менять.
Мы вошли в мастерскую. Первое, что бросилось в глаза — это картины. Их тут было очень много. Отовсюду на нас смотрели портреты, написанные в разных стилях от реализма до абстракции.
— Пожалуйста, надевайте тапочки, и проходите. Может быть чай/кофе?
— Чёрный чай был бы очень кстати, спасибо. — переобуваясь, сказал я.
— Хорошо, проходите в главный зал мастерской. Я сейчас подойду.
ВЭЛКАМ ТУ ИСКУССТВО
Мы вошли в просторное помещение. На стенах висели картины с абстрактными изображениями людей — плоды очередных творческих экспериментов и новых подходов к работе. У входа стоял журнальный столик, окружённый небольшими диванчиками. Тут же на стене висело полтора десятка фотографий в несколько рядов; как прототип «сетки профиля» кадры знакомили новых гостей с жизнью хозяйки пространства.
Я прошёлся вглубь зала. Здесь, в углу помещения расположилась рабочая зона. Тюбики краски, кисти, всевозможные баночки стояли в своём, одной художнице известном порядке, и ожидали своего времени. По малозаметным деталям вроде оставленного возле приоткрытой баночки мастихина можно было догадаться, что творческая работа здесь кипит каждый день.
— Здесь мы работаем с моими учениками, создаём картины прямо в этом зале. — сказала Натали, вошедшая к нам со стаканчиками заваренного чая в руках.
Мы присели у журнального столика.
— Натали, сегодня нам бы хотелось поговорить о тебе и твоей мастерской, о творческом пути и пути учителя. И конечно о том, что для тебя искусство.
— Отлично, так с чего начнём? Я как раз жду ученицу после нашей с вами встречи, надеюсь, мы успеем всё обсудить.
ПЕДАГОГОМ БЫТЬ НЕЛЬЗЯ ТОЛЬКО ХУДОЖНИКОМ
(подставьте свою запятую)
— Натали, знаю, что у тебя большая занятость: это и выставки, и перформансы, и ученики, и заказы, и многое другое. Скажи, что сейчас составляет твою основную деятельность? Чему ты посвящаешь большую часть своего времени?
— На данный момент, я думаю, большую часть времени я посвящаю преподавательской деятельности. Это в том числе помогает мне развиваться как художнице. В доковидный период я в основном занималась заказами. Моя преподавательская деятельность ограничивалась мастер-классами в художественной студии. А в этом году случилось бомбяо! Запрос на обучение очень вырос.
— Какой средний возраст твоих учеников ?
—Не задумывалась над этим. Наверное, если усреднять — примерно лет 25, но легче обозначить диапазон. Я занимаюсь с учениками возрастом от 11 лет и до…верхнего порога нет, но сейчас из постоянных учеников самое большее — это около 45-ти лет.
— С каким запросом люди обычно приходят на занятия? Научиться писать что-то самостоятельно или пройти путь создания картины с художником-профессионалом?
— Здесь всё индивидуально. Есть люди, которые приходят отдохнуть от своей повседневной работы, им кайф написать красивую картину. Есть категория учеников, которые приходят, чтобы обучиться для чего-то. Например, есть ученица, с которой мы на занятиях готовимся к её поступлению на швейное отделение, и ей нужно изучить пространственные формы для дальнейшего конструирования одежды. Ну и конечно есть люди, которые хотят вместе со мной пройти весь путь создания своего маленького творческого произведения. А это одна из моих главных целей.
Я хочу, чтобы люди могли самостоятельно творить, имели такую привычку и соответствующие навыки.
ОБОИ И ПОМАДА
— С чего начался твой творческий путь? Как ты пришла к искусству?
— Всё началось с раннего детства. Однажды я взяла мамину помаду, и устроила перформанс на обоях у нас дома. Получила от родителей я тогда знатно, но моё желание творить никуда не делось.
Я обожала склеивать листы в картинки большого формата и перерисовывать персонажей мультфильмов. После моей художественной импровизации родители сделали ремонт, и мне запрещалось что либо клеить на стены, поэтому я заклеила своими рисунками всю бабушкину комнату (она была не против). Мама, глядя на моё увлечение предложила пойти в школу искусств. Я решила попробовать. Несколько раз хотелось бросить, но я всё-таки окончила её с красным дипломом. Потом были занятия с частными преподавателями, подготовительные курсы Академии архитектуры. В конце концов я поступила в пединститут Южного федерального Университета. Так что сейчас перед вами сидит педагог по декоративно-прикладному искусству и дизайну.
— Вот это путь становления!
— Да, я и сейчас продолжаю обучаться. Периодически беру занятия у других преподавателей, не так давно проходила дополнительное обучение аэрографии в Москве.
— Считаешь ли ты себя профессионалом после пройденного пути обучения и повышения квалификации? — спросила Эльза, главный редактор Галереи Бескультурья.
— А кто такой профессионал? Да, если ты покажешь мне какую-нибудь картину, и спросишь: «Как её нарисовать?», я расскажу как она была сделана и смогу это повторить. Это, как правило, вообще не проблема. Это технический момент. Трудности чаще могут возникать с фантазией. Например, как вдохновившись чужими работами делать эксклюзивное, оригинальное, своё? Вот это более важный вопрос.
— Может ли это перерасти в попытку изобрести велосипед?
— Нет, изобретать заново ничего не нужно. Нужно быть независимым от чужого творчества. А это сложно, особенно когда у тебя есть база знаний. Человек без этой базы творит как хочет и счастлив в своём неведении. А когда у тебя академические постулаты в голове, кричащие тебе голосом преподавателя «Так нельзя!» — это может тебя сковывать.
ГДЕ ПРЯЧЕТСЯ ЭТОТ ВАШ КАЙФ
— У каждого художника есть та часть творческого процесса, которая является для него кульминационной, ключевой. Если раскладывать процесс создания картины от задумки и идеи до условной выставки, что приносит удовольствие больше всего?
— Для каждой истории это индивидуально. Есть такие картины, работая с которыми ты разрешаешь себе не привязываться к рамкам, брызгаешь краской, буквально танцуешь у холста — и в этом есть искусство, и наибольшее удовольствие приносит сам процесс. Об этом мои перфомансы, на самом деле. Но есть то, что я особенно люблю в своём творчестве. Это отклик зрителя. Можно много раз повторять, что художник творит, потому что самовыражается таким образом, но когда это выражение находит своего почитателя — это и есть настоящее счастье творца.
— Что такое этот отклик? Почему зрителю может нравится виденье, воплощенное другим человеком?
Приготовьтесь, сейчас будут гениальные мысли.
— В готовом продукте мы ценим не труд художника, а то, что у нас внутри возникает, когда мы смотрим на эту картину. Мы ценим свои мысли, свой новый чувственный опыт, своё вдохновение. Именно в этот момент мы, будучи наблюдателями, становимся вдруг соавторами.
— Жизнь. Сейчас я думаю, почему я продолжала этим всем заниматься даже когда наступали минуты сомнений в правильности моей деятельности? Когда приходила апатия, или даже уныние, почему я продолжала? Потому что я не могла не продолжать! Пишешь — и тебе становится легче. Ты счастлив — пишешь. Тебе грустно — ты пишешь. Не пишешь только когда «нормально».
Вот, пожалуйста, начала полотно две недели назад, переживала в то время свою личную трагедию. Вон, там лежит.
Натали показала рукой на стопку прессованного дерева.
— Позже меня отпустили захлестнувшие эмоции, и вот теперь не могу дописать эту работу. Жду следующей волны страстей. Такова жизнь.
— У меня вопрос появился после экскурсии по твоей мастерской. Это пространство — место концентрации художественных работ, здесь царит дух творческой лаборатории. Бывает ли так, что желание что-то создать резко появляется дома, а ехать в мастерскую просто нет времени? Пишешь ли дома?
— Чаще всего мне проще не приезжать домой. Бывают срочные заказы или большое желание написать «здесь и сейчас», я просто звоню мужу и говорю: «Сегодня меня не жди». Но тут важно сказать, что у меня появилась мастерская, потому что картины начали вытеснять нас из дома.
— Если закончились чистые холсты, перепишешь старую картину новым сюжетом?
— Конечно. Это очень распространённая практика. Своя картина может разонравиться или надоесть, и тогда я просто переписываю холст, перекрываю прежний рисунок. И как же меня раздражают те, кто начинает причитать: «Зачем закрасила? Могла подарить мне!»
Вот что я скажу: картины рождаются и умирают, не всем дано жить вечно. Хочешь спасти картину — купи её. В ней — мой труд и знания, часть моей души. Такие комментарии типа «подари!» от десятков людей просто обесценивают работу художника.
— Кстати, это очень интересно. Получается, одна картина может вмещать в себе историю нескольких сюжетов. В каком-то смысле у неё будет несколько прошлых жизней.
— Да, так и есть. Такие картины ещё можно просвечивать через рентген, если я не ошибаюсь, и просматривать эти слои. Это как одно тело, у которого несколько душ. Есть в этом что-то таинственно-мистическое.
О ХОЛСТАХ И ЛЮДЯХ
— Недавно у нас на сайте вышла статья о том, почему поэзия должна быть понятной. В этой статье поэзия как часть национальной культуры сравнивалась с живописью, которая доступна всем зрячим людям. Скажи, когда ты пишешь картину, думаешь ли ты о том, как её должен воспринять зритель? Что он должен почувствовать или понять?
— Раньше я думала, что человек должен считывать то, что я закладываю в картину. Потом я поняла, что зритель — это тоже художник, и он очень даже может самостоятельно додумать сюжет. Потому что я этой картиной хочу передать одни эмоции, а у другого человека свой жизненный опыт, и он может увидеть в моём — своё. Для меня всегда очень важно то, что видят люди в моих картинах. И только если человеку очень хочется узнать, что же имела в виду я — тогда поделюсь.
— У меня ещё один вопрос! Можем сделать больше света в помещении для нескольких фотографий? — вставая с дивана сказал я.
— Да, конечно.
Натали подошла к дверному проёму и щелкнула два выключателя. Эльза в это время рассматривала каталог картин (да-да, целый каталог!), потом отложила его и спросила:
— Было когда нибудь кайф пейзажи рисовать? Горы, например?
Натали задумалась.
— Я обожаю людей. С самого детства пишу их, и мне до сих пор не надоело. Потому что каждый новый человек для меня — это загадка. Интерес к пейзажам появился у меня относительно недавно. Год назад я получила удовольствие от того, что изобразила наспех натюрморт с пионами. Раньше представить себе такого не могла, это было что-то новое и интересное.
Я прошёлся по мастерской и сделал несколько фотографий. Тем временем Натали уже подготовила мольберт и краски для очередного урока с одним из своих учеников. Мы вышли во дворик и направились в воротам.
Попрощавшись с Натали, мы с Эльзой отправились в офис редакции. Теперь предстояло упорядочить всё то, что удалось обсудить за короткий час беседы; собраться с мыслями, и перенести чёрным по белому эту встречу. Чтобы через время каждый из вас мог почувствовать себя участником нашей большой беседы об искусстве.