24 января 1928 года в заснеженном Ленинграде, около 19:30, к Дому печати, расположенного в Шуваловском дворце, выстроилась огромная толпа желающих приобрести билеты на некий театрализованный вечер под названием: «Три левых часа». Гости не знали, что их ждет настоящий театр абсурда, и в семь утра они покинут здание в недоумении.
И их можно понять, потому что это был первый масштабный перформанс такого смелого и самобытного явления как ОБЭРИУ́.
И их можно понять, потому что это был первый масштабный перформанс такого смелого и самобытного явления как ОБЭРИУ́.
ОБЭРИУ́ ( Объединение реального искусства). В основной состав входили — Даниил Хармс, Александр Введенский, Игорь Бахтерев, Дойвбер Левин, Николай Заболоцкий, Николай Олейников, Константин Вагинов.
Реальное искусство значило отнюдь не реализм. Реальность ОБЭРИУтов—абсурд, а их творчество — его отражение. Слово для них существует вне читателя. Как дерево, которое шелестит на ветру, даже когда этого никто не слышит.
«Мы — не только творцы нового поэтического языка, но и созидатели нового ощущения жизни и ее предметов.» — строчка из манифеста ОБЭРИУ
Писатели-ОБЭРИУты по разному экспериментировали с текстами, но всех их объединяет алогичность, некая бессмысленность. Их философия наполнена экзистенциализмом, страхом будущего, потерей своей самости. Мир непоправимо хаотичен во всех его ипостасях, а «реальное искусство» для них (да и для нас) — способ выжить в этом хаосе. Потому что оно устойчиво настолько, что существует независимо от нашего восприятия.
Но вернемся в январь 1928 года. «Три левых часа» пришлось перенести на час (как бы это смешно ни звучало) из-за неожиданного наплыва гостей. Ведь ещё днём участники думали, что выступать им придётся в пустом зале. И вот, наконец, к девятому часу всё было готово.
Мероприятие было разделено на три части. На первом этапе поэты читали свои стихи, на втором была представлена пьеса, на третьем был продемонстрирован экспериментальный фильм с леденящим кровь названием «Мясорубка №1».
Даниил Хармс, Николай Заболоцкий, Александр Введенский и Игорь Бахтерев должны были хором (потому что среди них нет лидеров) прочитать вступительную речь. Но в последний момент выяснилось, что текст никто не написал. Поэтому на сцену вышел двадцатилетний Бахтерев, прочитал заумный монолог, и под молчание недоумевающей толпы удалился.
А после началось представление. На сцене появилась долговязая фигура в длинном пиджаке и в золотистой шапочке с висюльками. Словно пришелец, бледный и угрюмый Даниил Хармс читал свои стихи, сидя на шкафу.
Стихи
«Стихи надо писать так, что если бросить стихотворением в окно, то стекло разобьется.» — Д. Хармс.
Образ и поведение других участников были не менее эксцентричны. Введенский появился на трёхколесном велосипеде, вокруг Вагинова танцевала балерина Милица Попова, а Бахтерев завершил выступление, сделав сальто.
Пьеса
«У искусства своя логика, и она не разрушает предмет, но помогает его познать.» — строчка из манифеста ОБЭРИУ
После антракта началась пьеса «Елизавета Бам», ставшая к настоящему времени классикой театра абсурда. На следующий день в «Красной газете» напишут сокрушительный отзыв как о самом вечере, так и о пьесе в частности, назвав её «откровенным до цинизма сумбуром». Пьесу написал сам Хармс всего за три дня.
«Придя к нам, забудьте все то, что вы привыкли видеть во всех театрах. Вам может быть многое покажется нелепым. Мы берем сюжет — драматургический. Он развивается в начале просто, потом он вдруг перебивается как будто посторонними моментами, явно нелепыми. Вы удивлены. Вы хотите найти ту привычную логическую закономерность, которую — вам кажется — вы видите в жизни. Но ее здесь не будет! Почему? Да потому, что предмет и явление, перенесенные из жизни на сцену, теряют «жизненную» свою закономерность и приобретают другую — театральную. Объяснять её мы не будем. Для того, чтобы понять закономерность какого-либо театрального представления, надо его увидеть. Мы можем только сказать, что наша задача — дать мир конкретных предметов на сцене в их взаимоотношениях и столкновениях.» — из манифеста ОБЭРИУ.
По сюжету к некой Елизавете Бам являются два человека (Пётр Николаевич и Иван Иванович) с целью арестовать её за преступление. По ходу действия выясняется, что преступлением является убийство Петра Николаевича. В пьесе обнаруживается пример «кругового», циклического произведения. В начале — обвинение в убийстве, в середине — Петра Николаевича убивает отец Елизаветы Бам. И по итогу её опять обвиняют в убийстве.
Согласно замыслу Хармса, пьеса была разбита на 18 «кусков», для каждого из которых было указано, в каком ключе он должен быть представлен. В одном из эпизодов, например, на сцене, не прерывая основного действия, распиливалось бревно....
Пьеса напоминает романы Франца Кафки «Процесс» и Владимира Набокова «Приглашение на казнь». К слову, творчество Кафки и ОБЭРИУтов имеет много схожих элементов — абсурдизм, экзистенциализм и т.д. У Николая Олейникова (одного из участников ОБЭРИУ) есть стихотворение «Таракан», отсылающее своим названием к «Превращению» Ф. Кафки. Стихотворение передаёт ощущения существа, живущего в бессмысленном мире и гибнущего в процессе каких-то бессмысленных экспериментов (узнали, согласны?).
Без эксцессов на таком необычном вечере обойтись не могло. По свидетельству Игоря Бахтерева во время представления за кулисы ворвался театральный критик Моисей Падво и потребовал прекратить спектакль под угрозой звонка в НКВД. Его не послушали. Он действительно позвонил, но это ни к чему не привело.
Фильм
«Кино — это десятая муза, а не паразит литературы и живописи!» — из манифеста ОБЭРИУ
В третьей части вечера состоялся показ фильма «Мясорубка № 1». Режиссерами были Александр Разумовский и Климентий Минц.
На экране появились первые кадры фильма: это были бесконечные товарные поезда с солдатами — на фронт. Они ехали так долго, что публика потеряла терпение и стала кричать: «Когда же они приедут, черт возьми?!» Но поезда с солдатами все ехали и ехали. В зрительном зале стали свистеть.
Как только события стали развиваться на театре военных действий — во время сражений — кинематографические кадры стали короче и короче, превращаясь в «фарш» из мелькающих кусочков пленки в этой кошмарной батальной мясорубке. Тишина. Пейзаж — вместо паузы. И снова поехали нескончаемые товарные поезда с солдатами. Музыкальное сопровождение фильма обеспечил И. Бахтерев, исполняя на рояле что-то из Шарля Луи Анона.
Это был один из первых антивоенных фильмов, впоследствии утраченный.
Хоть «Три левых часа» и был раскритикован советской прессой, сами участники расценили прошедший вечер как успешный в творческом и финансовом отношении. Однако, это не способствовало популярности в редакциях. ОБЭРИУтам пришлось зарабатвать, сотрудничая с детскими журналами («Ёж», «Чиж», «Сверчок», «Октябрята» и т.п.)
«Введенский халтурил в детской литературе: ужасные книжки писал, хороших было очень мало… А Хармс, кажется, написал всего шесть детских книг и очень хороших — он не любил этого, но не мог писать плохо.» — Харджиев Н. И.
Кругом возможно бог
ОБЭРИУты продолжат выступать до 1930 года. Их творчество тогда назовут «заумным жонглерством», «протестом против диктатуры пролетариата», «поэзией классового врага». Через месяц журнал «Ленинград» объявит их «врагом социалистического строительства». Начинается следственное дело, а позже ссылка на три года. Это окажется лишь началом.
- Николай Олейников был арестован 20 июля 1937 года. Его обвинили в шпионаже и участии в контрреволюцион ном троцкистском подполье. На допросах к Олейникову применялись пытки, и в итоге он «сознался». Был приговорен к расстрелу 19 ноября 1937 года, приговор привели в исполнение 24 ноября.
- В начале сентября 1941-го Александр Введенский собирался эвакуироваться с семьей, но 27 сентября был арестован за «контрреволюционный настрой, распро странение в своем окружении контрреволюционных клеветнических и поражен ческих настроений». 9 декабря 1941 года он умер в поезде, в тюремном вагоне по пути в Казань, согласно официальному свидетельству о смерти — «вследствие заболевания плеврит экссудативный».
- Даниил Хармс был арестован месяцем ранее по тому же обвинению, что и Введенский. Он пытался симулировать сумасшествие, чтобы избежать расстрела, и был помещен в отделении психиатрии больницы при тюрьме «Кресты». А через год, 2 февраля, умер от голода во время блокады Ленинграда.
- Константин Вагинов умер в Ленинграде 26 апреля 1934 г. Вскоре после смерти писателя была арестована его мать; тогда-то выяснилось, что имелся ордер и на арест самого Вагинова.
- Николай Заболоцкий арестован в 1938 г. и сослан в ГУЛАГ, в Сибирь; позднее — в Казахстан. Освобожден после войны.
- Борис Левин погиб в 1941 г. у села Погостье недалеко от Ленинграда.
- Игорь Бахтерев уцелел ценой отказа от всяких попыток обнародовать что-либо непонятное.
В 60-х все обэриуты были реабилитированы из-за отсутствия состава преступления.
О влиянии ОБЭРИУ сложно судить даже сейчас, так как их творчество оказалось практически на задворках истории. Этому поспособствовали репрессии и Вторая мировая война. Произведения, не входящие в состав Детской литературы, стали публиковаться лишь в 60-х годах, а за границей в 70-х. Полностью архив сохранился только у Хармса, благодаря усилиям его товарища Якова Друскина.
Всё творчество ОБЭРИУ было вопреки. Советская власть лишила их сначала свободы как слова, а затем свободы как естества. И для ОБЭРИУтов это скорее не «свобода слова», а «свободу слову». Цензура, по сути, отбирала «реальность» их творчества. Теперь остается лишь гадать, как далеко могли бы зайти ОБЭРИУты в своем методе изображения действительности и деконструкции С Л О В А.
«Что я могу сказать? Я могу только что-нибудь сообщить.» — А. Введенский.
